Баракоа напоминает Союз и… Африку

В шоколадную столицу свободного острова меня потащила в апреле 2008-го кузина, приглашенная на камерный гастрономический фестиваль знаменитого десерта. Приехали, вспомнили пионерское детство. В городе спокойно ходит две разновидности песо: конвертированная и национальная. За «этническую» туристы покупают продукты-сигареты, за «преобразованную» — все остальное (одежду-обувь, сувениры, косметику), причем в точно напоминающих «Березки» бутиках. Местные в народных магазинах расплачиваются карточками.

Здешний малекон не отличишь от набережной советских портовых городов. По дорожкам носятся с визгом детки, играя в прятки-догонялки. На лавках чинно сидят симпатичные дедушки-бабушки, степенно обсуждая бытовые проблемы. За деревьями прячутся влюбленные парочки. Диковато-веселый характер города заметен лишь в сумерках, когда к морю подтягиваются парни с гитарами.

А вот в ночном Баракоа есть что-то пугающе-африканское. В темноте пары начинают исполнять какие-то туземные пляски, горловые песни с невнятными словами. Это потому, на ломаном французском пояснил нам один древний абориген, что жители местечка в большинстве исповедуют сантерию — религию, соединившую католицизм и верования йоруба.